Послание от Адиль, или Мираж, мираж… - Лидия Гончарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но я уже здесь. Всё вокруг знакомое, привычное, только новое ощущение – я здесь не был ДАВНО. И ещё новое – я всё вижу, всем могу пользоваться, но себя я не вижу, и мне кажется это странным, хотя я знаю, что прежде мне это странным не казалось. Ох ты! Мне вернули память! Я знаю и помню всю свою жизнь в командировке, на Земле.
Сейчас спрошу у Машины, сколько у меня времени. Надо посмотреть на вот эту кнопочку, и он ответит.
«У ТЕБЯ НЕДЕЛЯ ОТПУСКА. ПОТОМ ПОЛУЧИШЬ ЗАДАНИЕ. А ПОКА ЗАНИМАЙСЯ ЛЮБЫМ ДЕЛОМ. (И ко мне заходи.)»
«Спасибо, любимый, за отпуск. Конечно, зайду». – Надо сделать блокировку, чтобы он не считывал подряд все мои мысли. Как это я раньше не догадался.
«ПОЖАЛУЙСТА, ДЕЛАЙ СВОЮ БЛОКИРОВКУ, НО ТОЛЬКО ДЛЯ СЕБЯ. ОСТАЛЬНЫЕ ЧТОБ НЕ МОГЛИ ЭТИМ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ. (Скучно же будет!)»
«Прогресс нельзя остановить, друг мой».
«ТЫ ХОТЬ ПРИТОРМОЗИ ЭТОТ ПРОГРЕСС».
«Не командуй. Кто здесь главный!?»
«А ЭТО ЕЩЁ ВОПРОС!»
Всё, делаю блокировку, зазнайка и болтун не даст работать.
Итак, меня там больше нет. Никто не знает, что это было убийство. Ольга хотела просмотреть запись с камеры видео наблюдений, но почему-то не настаивала. Я, конечно, не очень здоровый человек, но и не полная доходяга, чтобы с лестницы падать.
Двое вошли следом за мной. Один меня перегнал и преградил путь. Вторая, это была девица, осталась караулить снизу. Они сразу перешли к делу, не стали спрашивать закурить.
«Открывай бумажник, дедуля». – Грубо лезет в боковой карман пиджака
«У меня только двести рублей наличными». – Стараюсь не дышать, от грабителя луком противно несёт.
«А вот и тыщёнка. Хотел прижать? Чё головой вертишь, лук никогда не ел?», – ну, почти Васькина поговорка. Тот любит спросить, когда возмущён: «Ты что, братан, лук ел?» Вот такой весёлый у Ольги муж Василий. В страшную минуту смешные вещи людям в голову лезут. А минута страшная, неприятная минута. Но я не боюсь, отвечаю врагу смело:
«Забыл я про эту тысячу, внучке на день рожденья отложил».
«Отложил и забыл. Внучке рассказывай сказки. Старики врать не должны, Нехорошо. А вот и карточка», – нашёл мою социальную карту, на ней можно деньги хранить. Шарит у меня по карманам, вонючий, достал шариковую ручку», – Говори цифры, дед».
«Не боишься, что я цифры перепутаю?»
«Не боюсь. Не перепутаешь. У тебя здесь, говорят, две внучки живут, так что, не перепутаешь. Испугаешься, дедулечка».
Наверху хлопнула дверь и раздались голоса. Тут же девица позади метнулась к двери, парень меня толкнул и устремился за ней на выход. Я и упал-то несильно, но не на что было опереться, рука неловко подвернулась, и вот тут я обо что-то головой…
Умер я не сразу. Иногда всплывало бледное сознание одновременно с невыносимой болью в голове. Всё время сны, сны… В них приходили все мои девочки, «… то вместе, то поврозь, а то попеременно», разговаривали, плакали. Две жены, две дочери. Внучек почему-то не было. А может, это и не сны были…
И вот я уже здесь, (чуть не подумал, дома). Разговариваю с Машиной Машей, выпросил себе память. Не зря ли я её выпросил? Ведь давно известно: «Нет большего несчастья, чем счастье вспоминать».
О! Вот и тезис: ЖИЗНЬ НА ЗЕМЛЕ – СЧАСТЬЕ.
Глава 4. Так рождаются гении
Элеонора и Всеволод Льерины были мужем и женой уже 14 лет. Жили дружно, даже весело. Он биолог, учёный, работает сначала над кандидатской, затем над докторской диссертацией, она – неработающая жена. Вместе с ними живёт пенсионерка-мама, совсем не вредная тёща, особенно у неё хороши пироги, а также её рассказы о приключениях молодости.
У супругов нет детей. Лет через пять супружеской жизни Элочка обратила внимание на это странное обстоятельство, свою бездетность. Следующие пять лет она знакомилась с врачами всех разновидностей. Потом ей такая деятельность надоела, и она занялась иностранными языками, оказавшись очень способной к их изучению.
В доме у Льериных постоянные гости. Отдельная квартира в центре, довольно большая, что являлось редкостью в столице тех времён, а также невероятная лёгкость характеров хозяек, – эти причины так и тянули друзей забегать, хоть ненадолго, в приветливый дом. С продуктами не было проблем, кто же придёт в гости с пустыми руками! Так, что принесут, то и поедят. Ну и Элина мама всегда замесит какой-нибудь винегрет или салат.
Мужчины, отодвигая друг друга, все, как один полусерьёзно ухаживают за Элочкой. Самый близкий друг семьи Виктор Анделюс шутил, что пока Всеволод целуется со своими крысами, некому целовать Эльку. Виктор живёт в Твери, работает и пишет диссертацию в Москве. Останавливается на день-два почти всегда у Севы с Элей.
Однажды так случилось, что Всеволод отправился в экспедицию на несколько недель, от трёх до пяти, как он сказал. Эла грустит, заболевает ангиной, Виктор ухаживает за ней, наконец, между ними возникает близость. Элеонора забеременела.
Возвращается Всеволод. Элеонора признаётся, что вот, мол, бес попутал, теперь она беременна, но «ты не беспокойся, Севка, я сделаю аборт», на что удивлённый муж спокойно отвечает:
«Ты сошла с ума, наверное, девочка. У нас столько лет не было детей, ты будешь рожать, как миленькая».
Ничего как будто не изменилось, всё шло как прежде, у Эльки округлялся живот, Виктор Анделюс приносил продукты, якобы для собственного употребления, но много. Фактически, всё, что зарабатывает, он тратит на семью Льериных.
Наконец, наступил день родов. В родильный дом Элеонору повели Всеволод, Виктор, Элина мама, Элина подруга Изабелла. Оставили всеобщую любимицу рожать, а домой вернулись Виктор и Элина мама. Всеволод пошёл провожать Изабеллу, там и остался. Раньше он так не делал, Элочку нельзя было волновать.
Забирали Элеонору через неделю в том же составе, прибавился только малыш. Всеволод через пару дней опять уехал в командировку, за маленьким Геночкой ухаживали мама, папа Витя, бабуля, а также тётя Белка (Изабелла).
Теперь Сева приезжал на неделю-другую и опять исчезал, Виктор Анделюс защитился в Москве и получил работу в одном из московских ВУЗов. Ребёнок рос и всех любил. Жизнь продолжалась спокойно, пока однажды Элеонора, которой надоел этот проходной двор, не заявила:
«Шёл бы ты уж, Севка, ночевать к Белке, да и шмотки свои забирай, пусть она тебе рубашки наглаживает».
Сева поцеловал Генусика, потом Элеонору, и попросил:
«Детка, сложи сама мои вещи, я не знаю, где-что лежит». – Забрал чемодан и был таков.
То есть, конечно, проживая в соседнем подъезде, он забегал по привычке, особенно первое время, в гостеприимный дом, где продолжали радоваться любым гостям, если это друзья.
Войну гениальный биолог встретил в Шарашке, куда его запрятали после странной защиты докторской диссертации про крыс. Видимо, это было сделано по гуманным соображениям, исходя из Наполеоновского принципа – «учёных и ослов в середину!».
Потом, через год, его вдруг вернули в Москву, кажется, что-то важное он придумал для страны, и был нужен здесь.
Виктор Анделюс для армии был совсем непригоден, ибо без толстостёклых очков не мог дойти и до двери. Так, ребёнок оказался в семье с двумя папами. Ну, а женщин, кроме мамы, тем более было предостаточно. При этом мамусик всегда оставалась самым обожаемым существом до конца её жизни.
В последний год войны у Льериных, Всеволода и Изабеллы, родился мальчик Костик. В семье появился новый любимчик. Два папы, две мамы, любимая общая бабулечка, да ещё старший почти брат, который сначала читал малышу сказки перед сном, но скоро стал заставлять слушать полную ерунду. Генка любил проговаривать вслух все школьные уроки, и Костику надлежало сидеть тихо и слушать.
Постепенно компания гостей в доме, теперь уже Анделюсов, омолодилась. Генкины друзья, а потом подруги и сёстры друзей, не то, что заменили стариков, скорее дополнили их, и по мере постепенного естественного ухода последних, сделались основным гостевым составом.
Геннадий первенствовал во всех проектах, ещё школьником проник в нарождавшуюся компьютерную технику, получил доступ к вычислительным машинам и занял в этих делах премьерную позицию. Большинство друзей в этом ничего не понимали, все интересовались искусством, музыкой, поэзией, живописью, литературой.
Создавались семьи. Жён выбирали, конечно, из своего круга. Если девушка или молодой человек появлялись, что называется, со стороны, их прежде всего приводили в компанию, а уже потом начинались личные и более близкие отношения. Нет, никто не запрещал, конечно, дружи на здоровье с этой барышней. Она так мило хихикает, и так интересно говорит про своих пьяных подружек, кино любит рассказывать и т.д., и т. п. После таких разговоров подругу, обычно, больше не приводили, да и сами к ней теряли интерес.
Ольгу Гена привёл сам, она училась с ним на биофаке и хорошо рисовала. У неё был какой-то муж, с которым она немедленно развелась, когда познакомилась с Геннадием. Кроме него в компании за ней тут же начали ухаживать ещё двое друзей, дирижёр и поэт. Оба высоченные красавцы, такие парни легко нравятся девушкам. Ольга, не раздумывая, выбрала невысокого очкарика Гену. Разговоры с шутками, начались, как обычно:
